Все люди делятся на две части.
Чем дольше пытаюсь разобраться в себе и "найти себя", тем больше мне кажется, что меня-то и нет. Всё в какой-то пелене - вроде и хочется чего-то, но не хочется. Потому что больно и страшно. Я и раньше не была-то особо весёлым человеком, но потом я встретилась с болью, которую боюсь пережить. В том числе потому что стыдно, когда это было, а ты ничего не чувствуешь уже.
И это не про отношения, из-за них просто иногда ударить человека хочется (и себя за идиотизм), но потом ничего, проходит.
Это про смерть.
Я знаю, что она есть и все мы когда-то умрём. Я хвастала, что не боюсь своей смерти. Ну да, лет через 80 - да запросто, приму как данность.
Но в 2010 году я стояла над гробом Ани - младше меня на полгода - и чувствовала глубокое отчаяние. И страх. Потому что в 20 лет ты бессмертен - а тут оказывается, что нет. Я не плакала, не могла плакать - я была в ярости. Я стояла посреди этого слишком реального мира, который давил и звенел, - и не ощущала его.
Потом был Кирилл. Я бы назвала его хорошим другом, но это, скорее, "всё сложно". Когда мне было 17, у нас было что-то, что можно было бы назвать романом - какими должны быть романы, когда тебе 17, - быстротечными, с долгими прощаниями на вокзале, обещаниями бросить всё и переехать, "Фридой" и "Юноной и Авось". Я даже не помню, целовались ли мы хоть раз, не говоря уж о. У нас остались хорошие отношения, рок-опера и темы для разговоров. Постепенно тем стало меньше, он стал больше пить, звонить мне вечерами уже изрядно подшофе, и надолго повисать на телефоне. В октябре 2010, кажется, мы говорили последний раз - я общалась с друзьями и мне было неудобно разговаривать. Больше Кирилл мне не звонил, а я с ним общаться не стремилась.
27.12.11 он умер. Я тогда пропустила звонок и узнала об этом только через год. И мне до сих пор непонятно, как же такое могла случиться. Я до сих пор не могу поверить в реальность происходящего, кажется, что он обязательно однажды выйдет в онлайн или напишет в ЖЖ. Потому что не хотеть общаться с человеком - это не то же самое, что желать, чтобы его не было. И я опять не могу плакать - на этот раз просто от какого-то тупого ощущения внутри, как будто той части, которая должна бы болеть, у меня больше нет.
И это не про отношения, из-за них просто иногда ударить человека хочется (и себя за идиотизм), но потом ничего, проходит.
Это про смерть.
Я знаю, что она есть и все мы когда-то умрём. Я хвастала, что не боюсь своей смерти. Ну да, лет через 80 - да запросто, приму как данность.
Но в 2010 году я стояла над гробом Ани - младше меня на полгода - и чувствовала глубокое отчаяние. И страх. Потому что в 20 лет ты бессмертен - а тут оказывается, что нет. Я не плакала, не могла плакать - я была в ярости. Я стояла посреди этого слишком реального мира, который давил и звенел, - и не ощущала его.
Потом был Кирилл. Я бы назвала его хорошим другом, но это, скорее, "всё сложно". Когда мне было 17, у нас было что-то, что можно было бы назвать романом - какими должны быть романы, когда тебе 17, - быстротечными, с долгими прощаниями на вокзале, обещаниями бросить всё и переехать, "Фридой" и "Юноной и Авось". Я даже не помню, целовались ли мы хоть раз, не говоря уж о. У нас остались хорошие отношения, рок-опера и темы для разговоров. Постепенно тем стало меньше, он стал больше пить, звонить мне вечерами уже изрядно подшофе, и надолго повисать на телефоне. В октябре 2010, кажется, мы говорили последний раз - я общалась с друзьями и мне было неудобно разговаривать. Больше Кирилл мне не звонил, а я с ним общаться не стремилась.
27.12.11 он умер. Я тогда пропустила звонок и узнала об этом только через год. И мне до сих пор непонятно, как же такое могла случиться. Я до сих пор не могу поверить в реальность происходящего, кажется, что он обязательно однажды выйдет в онлайн или напишет в ЖЖ. Потому что не хотеть общаться с человеком - это не то же самое, что желать, чтобы его не было. И я опять не могу плакать - на этот раз просто от какого-то тупого ощущения внутри, как будто той части, которая должна бы болеть, у меня больше нет.